Максим Ярошевский
8.04.08
Во вторник на пресс-конференции в Москве семь подростков рассказали журналистам, как их избивали в отделении внутренних дел «Сокольники». 4 апреля около 20.00 у одноименной станции метро завязалась драка. Еще до ее начала милиция задержала группу молодых неформалов, которых обвинили в участии в потасовке и увели в отделение.
О том, что происходило в нем, рассказывает один из пострадавших 17-летний Олег: «Я стоял со всей толпой. Меня наугад выхватили из толпы, били по ногам дубинкой и волоком по асфальту потащили к отделению. Затащили на территорию за волосы, головой открыли дверь. Первое, что я успел заметить, попав в отделение, это человека, лежащего без сознания на полу в крови. После этого меня долго и практически без остановки избивали. Когда я падал, на меня просто человек шесть прыгало, били головой о стену, об пол. Приходил сотрудник с электрошоком, они сказали, чтобы он меня проучил. Он начал применять ко мне электрошок. Били по голове дубинкой. Об меня сломали стул, потом осколками стула. Угрожали всем отделением пустить по кругу».
Пострадал в событиях 4 апреля и Кирилл Карязин: «Начали испытывать на мне электрошок. Ударили по голове, в спину. У меня начался сердечный приступ. Я валялся на полу, меня трясло. Меня посадили на стул, но потом со смехом ногой сшибли со стула и продолжили избиение. Мой друг, который находился рядом, которого тоже били электрошоком, попросил вызвать “ скорую помощь ” . Они очень долго не реагировали, а только стояли и смеялись. Причем когда я лежал на полу, они заставляли меня признаться, что я симулянт, угрожая при этом. В конце концов они все-таки поняли, что я могу умереть в отделении. “ Скорой помощи ” милиционер заявил, что наркоман с передозом. Когда меня привезли в больницу, особой помощи мне оказано не было. Из больницы меня забрала мать. Я дома лежал несколько дней.
Таких историй на пресс-конференции было достаточно. В суде права молодых людей будет отстаивать адвокат Станислав Маркелов: «Милиция всегда злится на молодежь. Но раньше она хотя бы отделывалась затрещинами, а сейчас меньше чем электрошоком не обходится. Сначала я подумал, что их забрали за то, что напились пива, может быть, и не пива. Но у них было потом освидетельствование по алкогольному опьянению. Оно у всех дало один результат - ноль. Все, кто там находились, были трезвыми. Теперь опасно стоять на улице трезвыми без всяких, я подчеркиваю, общественных и политических лозунгов, потому что рядом находятся сотрудники милиции».
Представитель фонда «Общественный вердикт» Олег Новиков отмечает, что пытки в отделениях не редкость. Эту практику он не связывает со склонностью милиционеров к насилию: «В первую очередь это пороки милицейской отчетности, когда в ущерб качеству работы ставится [приоритетом] именно количество раскрытых преступлений. Обычная показуха. Начальству нужно к концу месяца показать увеличение показателей. Милиционеры во многом являются заложниками этой ситуации. В милиции работают не садисты. Они явно не получают удовольствие от того, что всяческими изощренными способами будут пытать человека. Но для того, чтобы получить признание в преступлении, которого человек не совершал, применяются и спецсредства (те же резиновые дубинки), и электрошокер, и пластиковые бутылки с водой, которые следов не оставляют и так далее. И третья проблема - они знают о своем маргинальном статусе, что работа у них непрестижная, о том, что население относится к ним в лучшем случае с недоверием. Плюс, если говорить о сотрудниках ОМОН, в порядке ротации каждое подразделение внутренних дел ездит в командировки. Назовем это “горячими точками”. Понятно, что ситуация там отличается от здешней. Когда они возвращаются после трех месяцев командировки без достаточной психологической реабилитации, их сразу же отправляют “в поле. Этот боевой опыт остается. Они подспудно уже его применяют».
Избитые подростки надеются, что виновные будут наказаны. Однако большинство из них боится показывать перед фото- и видеокамерами свои лица.
|
Живые обои